"Из одного металла льют медаль за бой, медаль за труд..."
Перебираем старые фотографии Петропавловска — вглядываемся в лица, как будто надеясь кого-нибудь узнать, но время неумолимо встает между нами гранитной стеной. Теряются письма, забываются имена и фамилии, уходят свидетели событий, унося с собой навсегда то, что должно составлять нашу народную память. Но так не хочется забывать! Открываем книгу воспоминаний ветеранов, вчитываемся в статьи наших камчатских историков-краеведов: Валентины Александровны Ильиной, Ирины Васильевны Витер, Вадима Валентиновича Бооля, Сергея Ивановича Вахрина и вот он передо нами — Петропавловск 1941 года.
Лето всегда было самой «горячей» порой на Камчатке. Разворачивалась путина. Рыбокомбинаты Акционерного Камчатского общества приступали к выполнению годовых планов. Шел завоз основных грузов, велось строительство. Колхозы Камчатки, осуществив сев, действительно боролись за будущий урожай. В июне 1941 г. Камчатка привычно встала на рыбную трудовую вахту, но выполнять производственные планы пришлось в совершенно других условиях.
22 июня 1941 года. В Петропавловске выходной день — воскресенье. В ковш Петропавловской гавани вошла зверобойная шхуна «Нажим». Горожане гуляют в сквере Свободы и в парке культуры и отдыха на Никольской Сопке — основном месте проведения досуга жителей Петропавловска. На сопке в то время были различные площадки, где танцевали, играл духовой оркестр, работали аттракционы. Люди праздновали День молодежи. А вечером по радио выступил народный комиссар иностранных дел Молотов с объявлением о том, что гитлеровская Германия вероломно напала на нашу страну. Так в жизнь Петропавловска вторглась война.
Митинг в Петропавловске в связи с началом Великой Отечественной войны 22 июня 1945 года.
Радио было не везде. Поэтому несмотря на то, что на западной границе уже вовсю шла война, камчатская глубинка об этом еще не знала. Около недели потребовалось, чтобы донести эту информацию до маленьких селений, удаленных рыбокомбинатов, кочевий. На западном побережье получили сообщение о войне 23-24 июня. На Севере — 26-27 июня. А 3 июля из выступления главы государства — Иосифа Сталина узнали об огромных территориальных потерях нашей страны: захваченных немцами Литве, большой части Латвии, Западной Белоруссии, части Западной Украины. Это выступление, заключавшее в себе горькую правду, сыграло огромную роль в переломе настроения народа с мирного на военное, в мобилизации его сил на отпор агрессии.
Начавшаяся война изменила привычный образ жизни не только центральных районов, но и далеких тыловых территорий. Объем работы советских, партийных, хозяйственных работников резко возрос. К ответственности за выполнение государственных производственных планов добавились и вышли на первое место неотложные вопросы оборонной работы. Среди них самым важным была мобилизация в Красную Армию. Призыву подлежали мужчины 1905-1918 гг. рождения — в возрасте от 23 до 36 лет. А в августе 1941 г. в связи с восполнением боевых потерь и созданием резервов были мобилизованы военнообязанные 1890-1904 гг. рождения и призывники 1923 г. рождения. Обратимся к цифрам призыва. С 8 по 23 июля 1941 г. только из трех районов Камчатки (Петропавловского, Усть- Камчатского, Большерецкого) было призвано в Рабоче-крестьянскую Красную армию и Военно-морокой флот 4539 человек. В Петропавловске горвоенкомат выписал 2 471 повестку, На 11 июли 1941 г. к 9 часам почерк было вручено 2345. Повестки получили работники судоремонтной верфи, Камчатторга, Камчатрыбстроя, Порта, Петропавловского совхоза, жестяно-баночной фабрики, управления связи, Акотехснаба, Акостроя. Как сообщали работники городского военкомата, чтобы выполнить этот приказ наркома обороны, им приходилось работать до 12 часов ночи. Кроме выписки повесток, районные органы власти решали вопросы о доставке призывников в Петропавловск. Большая часть мобилизованных была оставлена на Камчатке и пополнила воинские соединения, расположенные в Приморье, т. к. у границ Дальнего Востока стояла хорошо вооруженная и готовая к вторжению японская армия. Но немалое количество призванных было направлено на фронт. Историкам, архивистам совместно о работниками военкомата еще предстоит большая работа по определению точных цифр каждой из этих групп. Одновременный уход нескольких тысяч работающих мужчин с производств, да ещё в разгар путины привел к необходимости ещё более широко обратиться к практике использования женского и детского труда. Эту непростую задачу вовлечения в производство вторых и третьих членов семьи руководству области, города, районов и конкретных предприятий приходилось решать уже «на ходу».
Петропавловский порт в годы Великой Отечественной войны.
Вторым направлением оборонной работы стал перевод предприятий области на военный лад. К стратегически важным были отнесены: порт, судоверфь, бензохранилище, склады, радиостанции, телеграф, производственные предприятия. Руководители получили предписания о порядке действий в случае нападения противника. На каждом объекте создавались команды самозащиты, определялось ценное имущество, подлежащее уничтожению. До 2 августа 1941 г. эта работа была выполнена.
Укрепление обороноспособности восточных границ в условиях начала войны с Германией и возможного нападения Японии стало одной из важнейших стратегических задач руководства СССР, местных органов власти и командования воинских частей, дислоцированных на территории Дальнего Востока. В слагаемые этой задачи входило инженерное оборудование побережий и внутренних территорий, сооружение дорог, аэродромов, складов, сети связи и объектов долговременной фортификации, строительство береговой сухопутной и противодесантной обороны, судоремонтных баз и многое другое. Обилие и разноплановость элементов оборонительной инфраструктуры, недоступность документов из-за их строгой секретности не позволяют полностью показать эту часть огромной работы, которую пришлось организовать и выполнить. Только по косвенным источникам — отчетам военного отдела Камчатского обкома ВКП(б), распоряжениям исполкомов можно обозначить ряд объектов, к строительству которых по мобилизационным повесткам и предписаниям привлекались жители Петропавловска и районов области. Так, за первые полгода войны камчатцы построили 55 км новых шоссейных и грунтовых дорог. Отремонтировали 27 км старых дорог. Построили 87 м новых мостов, 13 бомбоубежищ, оборудовали 4 аэродрома. Кроме этого жители области помогали солдатам воинских частой рыть окопы, воздавать противотанковые укрепления и другие сооружения.
Четвертым направлением обороной работы стола организация всеобщего военного обучения. По решению государственного комитета обороны СССР военное обучение должны были пройти мужчины в возрасте от 16 до 60 лет и женщины в возрасте от 18 до 50 лет. От директоров школ потребовали охватить 100 % учеников военной подготовкой. Массовое обучение на Камчатке началось 1 октября 1941 г. Наши земляки приступили к освоению более десяти военных специальностей. А ведь провести полноценные занятия без отрыва от производства для десятков тысяч людей было совсем непросто. Не хватало инструкторов, помещений, пособий. Людям после рабочего дня хотелось домой, а надо было еще потратить два-три часа на обязательную военную учебу. Но к декабрю 1941г., как докладывал военный отдел обкома ВКП(б), всевобучем было охвачено уже 49 504 чел. По плану военное обучение должны были пройти 90 000 чел., а это 67 % населения Камчатки.
Ул. Ленинская в годы Великой Отечественной войны.
Но этим оборонная работа не исчерпывалась. В городе был введен режим светомаскировки и дежурств у зданий органов власти и основных предприятий. Проводились военные учебные тревоги и сборы. А в декабре 1941 г. в Петропавловске был создан Отдел по эвакуации. На случай вторжения японской армии был подготовлен план вывоза женщин, детей, ценностей в селения Елизово, Коряки, Начики. Появление в нашем городе Отдела по эвакуации совершенно не случайно. Подписанный 13 апреля 1941г. договор между СССР и Японией о нейтралитете в условиях войны имел временный характер. Военный министр Японии Тодзио неоднократно подчеркивал, что вторжение должно произойти тогда, когда Советский Союз «уподобится спелой хурме», готовой упасть на землю, — т. е., ведя войну с Гитлером, ослабнет настолько, что на Дальнем Востоке не сумеет оказать серьезного сопротивления. Исходя из ситуации на советско-германском фронте, Дальний Восток мог действительно подвергнуться нападению Японии осенью 1941 г. Образование отдела по эвакуации — это одно из подтверждений происходивших событий.
Представляя работу власти в июне-декабре 1941 г., необходимо назвать еще две структуры, появление которых было обусловлено исключительно начавшейся войной. По Указу Президиума Верховного Совета СССР от 26.06.1941 г. были назначены пособия семьям: военнослужащих рядового и младшего начсоставов. Для их начисления и выплаты при облисполкоме была организована комиссия по оказанию помощи семьям военнослужащих. А в ноябре 1941г. на Камчатке, как и в других частях СССР, была введена карточная система распределения продовольственных и промышленных товаров. По всей территории области были созданы картбюро. Нормированное распределение включало хлеб, муку, крупу и макаронные изделия, сахар, жиры, мясо, рыбу и соответствующие продукты из них. Из промышленных товаров — хлопчатобумажные, льняные ткани, швейные изделия, носки, чулки, обувь, мыло. С учетом сократившегося объема завоза продуктов и промышленных товаров на Камчатку, определенных трех категорий населения по снабжению, необходимо было организовать распределение продуктов и товаров по всем районам области.
Кроме этих неотложных проблем и в начале, и на всем протяжении войны местные органы управления решали множество вопросов по удовлетворению нужд дислоцированных на территории Камчатки воинских частей. Для военных они создавали запасы материалов и оборудования, выделяли и обустраивали помещения, предоставляли транспорт.
Как видим, на властные территориальные структуры был возложен большой объем работ. При этом многие вопросы не предусматривались в довоенном мобилизационном плане. Крайне сжатые сроки приказов, распоряжений, директив требовали умения быстро находить оптимальные, нестандартные решения, работать на пределе сил не только за страх, но и за совесть, а в случае вторжения врага быть готовым лично защищать с оружием в руках советскую Камчатку.
Что изменилось в жизни рядовых, обыкновенных камчатцев в связи с начавшейся войной? Многое! Расширение рамок призывного возраста в августе 1941 г. означало, что повестки одновременно могли принести и отцу, и сыну, и даже нескольким мужчинам в семье. На основании изученных документов можно утверждать: неявки не было. В районах области призванные самостоятельно добирались до пунктов сбора. А уж потом на попутном пароходе — в Петропавловск для дальнейшего распределения. В каждом камчатском селении сохранилась своя история, как мужчины уходили на войну. В них немало общих деталей, но есть свои, местные особенности. Так, в Мильково, например, помнят, как в группу призванных попали переселенцы из Белоруссии. Приехав накануне войны и не успев еще обустроиться на новом месте, они должны были оставить семьи и вновь ехать на запад.
Мобилизация мужчин в армию определила массовый выход камчатских женщин на производство. Они пришли в рыбные цеха, на транспорт, в строительство, т. е. в те сферы, которые женскими на Камчатке не были даже в период довоенных пятилеток. И в камчатских селах основная тяжесть военной страды легла на плечи женщин-колхозниц, подростков, стариков. Летом 1941 г, из колхозов и совхозов Большерецка, Милькова были также «мобилизованы» старые трактора, единичные автомашины, немалая часть лошадей. Это означало, что теперь даже на самых трудоемких работах вновь стал преобладать ручной труд.
Женская ловецкая бригада А.Авериной.
Работавшим и пришедшим в годы войны на производство пришлось трудиться в более жестких условиях. Люди были закреплены на своих предприятиях. Самовольный уход считался дезертирством и карался тюремным заключением на срок от 5 до 8 лет. Помимо этого, были введены сверхурочные работы от 1 до 3 часов, от которых никто не мог отказаться. К декабрю 1941 г. все рабочие, служащие, инженерно-технические работники, рыбаки рыболовецких колхозов Камчатки, независимо от возраста, пола, отношения к военной службе, были переведены на положение состоящих на действительной военной службе. Это составило 22719 чел. Из них невоеннообязанных — 11 093, военнообязанных — 11 626 чел. У работающих на весь период войны были изъяты учетно-воинские документы, паспорта. Вместо этого Облвоенкоматом были выданы удостоверения. На всех работников рыбной промышленности Камчатки распространились действующий устав Красной Армии и подсудность военному трибуналу. Помимо изменившихся условий труда, обязательного всевобуча, в жизнь наших земляков добавились трудовые работы по мобилизационным предписаниям, участие в оборонных субботниках и воскресниках. Вспоминает Александр Федорович Соболев, который в годы войны был заведующим парткабинетом в Тигильском районе: «Редкий выходной день обходился без воскресника».
Начавшаяся война повлияла на привычный образ жизни наших земляков, внеся в него ряд новых социальных проблем, решение которых далеко не всегда зависело от самого человека. В условиях ограниченного продовольственного снабжения, введенные нормы отоваривания обеспечивали прожиточный минимум, но были недостаточными. В наиболее сложном положении оказались многодетные, неполные семьи, семьи, в которых работал только один человек, и были нетрудоспособные взрослые, семьи колхозников. Жители восточного и западного побережий, северных районов Камчатки дополнительно зависели от сроков доставки продовольствия и промышленных товаров из Петропавловска. Многие наши земляки отмечают, что уже к осени 1941 г. произошло ухудшение продовольственной ситуации. Это запомнилось еще и потому, что Камчатка неплохо снабжалась до войны. Теперь надо было осваиваться в условиях карточной системы.
Выход женщин на производство начался уже в июле 1941 г. На первом месте были долг, сознательность, стремление помочь сражающейся стране. Но было и другое. Назначенного государством пособия в 120-150 рублей за ушедшего на фронт мужа было недостаточно. Работа матери, старшей сестры, дочери становилась условием материальной поддержки семьи.
К тому же труд на производстве позволял получить снабжение по карточке 1 -й категории.
Необходимо сказать о тревоге и переживаниях, поселившихся в камчатских семьях в связи с отправкой на фронт мужчин. Волновались и за своих близких, знакомых, проживавших в центральных районах страны. Ведь многие были с материка. Причин для тревог было достаточно. Доходившая до людей в тылу правда о войне зачастую расходилась с бодрой пропагандой и весьма краткой официальной информацией. Известия о тяжелой ситуации на фронтах, об отступлении получали из писем, случайно избежавших цензуры в общей неразберихе первых месяцев войны. Другим источником неофициальной информации были прибывавшие на Камчатку с территории военных действий. Вот выдержка из воспоминаний капитана дальнего плавания Виктора Григорьевича Очеретина, проживавшего вместе с семьей в 1941 г. на рыбокомбинате им. А. И. Микояна: «В поселок начали поступать уцелевшие раненые. Они рассказывали страшные вещи. Три месяца на фронте провоевал заведующий парткабинетом, приехал совершенно глухим и безруким».
Эти и ряд других обстоятельств и событий привели к неформальному росту политической активности наших земляков. Газета, радио, доклад, беседа превращались для слушателей в жизненную потребность. Обком ВКП(б) сообщил, что теперь агитатору не приходится собирать слушателей. Рабочие, служащие, домохозяйки сами собираются задолго до начала беседы, И в городе, и в камчатской глубинке людей в одинаковой степени волновало положение на фронте, судьбы соотечественников, оказавшихся в оккупации, позиция стран антигитлеровской коалиции. К пропагандистам и агитаторам обращались с вопросами о сроках окончания войны, людских потерях. Много вопросов вызывала предвоенная внешняя политика нашего государства. Выплеснулось наружу неприятие народом дружественных отношений с фашистской Германией в последние предвоенные годы. Со слов «не было ли ошибкой» начинались многие вопросы о внешней политике СССР накануне войны. Ошеломляющие вести с фронта порождали недоумение. Люди спрашивали, почему при наших людских и материальных ресурсах, имея многочисленную и вооруженную по последнему слову техники армию, мы терпим поражения? Пропагандисты обкомов называли это «неприятными вопросами». Мне бы хотелось это назвать болевыми точками народного сознания. Люди продолжали мучительно раздумывать над судьбой Родины и определять свое место, свою позицию в происходившем. Причем психологическая перестройка, координация усилий и воли отдельных людей в общее для всех состояние исчислялась не годами и или месяцами, а буквально днями. Сама постановка вопроса о жизни и смерти народов СССР затрагивала каждого, определяла его поведение, помогала многим подняться выше прежних «классовых обид».
Камчатка, как и другие районы Дальнего Востока, в условиях начавшейся войны оказалась своеобразным регионом, со своей особой геополитической и стратегической ситуацией. По содержанию, месторасположению, объемам, срокам проведенных и выполняемых военно-мобилизационных мероприятий ее никак нельзя назвать глубоким тылом. Это был тыл, приближенный к фронту, или невоюющий фронт. Стратегия активной обороны предполагала не только отражение, но и разгром любых военных формирований в случае агрессивных действий со стороны милитаристской Японии. Причем защитниками Камчатки выступали не только дислоцированные воинские соединения, но и сами камчатцы. Но при этом здесь, на востоке страны, должен был наращиваться экономический потенциал, компенсирующий потери важнейших промышленных районов государства.
Суровые, незабываемые годы Великой Отечественной войны. Исключительное напряжение всех сил народа, вставшего на защиту своей свободы, своей чести. Камчатцы мужественно сражались под Москвой и Сталинградом, защищали Ленинград, громили врага в Севастополе, на севере страны и на Тихоокеанском флоте. 23 292 защитника Отечества призвались с полуострова, из них 14 607 человек отправил Петропавловск. Многие из них пали смертью храбрых, но есть и такие, кто дошел до Берлина, оставив надписи на стенах рейхстага. Какими они были, наши земляки? Где спят вечным сном одни, мы знаем, где другие – нет. О жизни многих из них не осталось никаких сведений, только имя, и наш долг – это имя не забыть.
Источники фото: из фондов ГАКК.