Поэзия - мир, в котором хочется жить
Жизнь — это густо заселенная пустыня.
(Михаил Светлов)
Родился 17 июня 1903г. в Екатеринославе (ныне Днепропетровск) в семье мелкого ремесленника.
Учился в начальном училище, одновременно подрабатывал в салоне фотографии и на товарной бирже. В 1917 г. вступил в Красную армию.
Как поэт Светлов проявил себя в годы революции и Гражданской войны. К 1925 г. он уже был автором сборников «Рельсы», «Стихи», «Корни». В 1925—1926 гг. написаны стихотворения «Двое», «Рабфаковке», «Гренада», «В разведке», ставшие очень популярными у современников.
В ранних стихах пробиваются характерные для всей поэзии Светлова темы гуманизма и интернационализма (поэмы «Комсомол» и «Хлеб», «Стихи о ребе» и др.). В 30 х гг. Светлов обращается к драматургии (пьеса «Двадцать лет спустя»), пишет лирические стихи. Он избегает сложных смещений ритма, длинных стихотворных периодов, неожиданных словосочетаний. Его поэзия ориентирована на музыкально-слуховое восприятие. Отсюда названия «Песня», «Песенка», «Моя песня» и т. п.
«Песня о Каховке» сразу стала одной из любимых песен молодёжи. В годы Великой Отечественной войны Михаил Аркадьевич работал во фронтовой и армейской печати. Лучшие образцы его творчества военных лет — поэма «Двадцать восемь», стихи о партизанке Лизе Чайкиной, стихотворение «Итальянец», пьеса «Бранденбургские ворота». Послевоенная поэзия Светлова становится философской. Он размышляет о жизни, связи времён, истории, человеческом призвании и счастье («Бессмертие», «Любовь», «Искусство», «Горизонт» и др.).
Светлов всегда был непримирим ко всякой фальши, громогласной риторике, холодной декларативности. Его юмор, о котором ходили легенды, превращался в таких случаях в точную и беспощадную сатиру. Поэт считал предназначением своего творчества «быть „скорой помощью” для любого человека, разделить его горе, принять его близко к своему сердцу».
Михаил Светлов: «Когда я умру, на доме, где я прописан, повесят мемориальную доску «ЗДЕСЬ ЖИЛ И НЕ РАБОТАЛ ПОЭТ МИХАИЛ СВЕТЛОВ». Умер 28 сентября 1964 г. в Москве.
Центральная городская библиотека предлагает Вашему вниманию обзор книг, которые помогут Вам познакомится с жизнью и творчеством Михаила Аркадьевича Светлова.
Соловьев, Б.И. Этюды о поэтах / Б.И. Соловьев – М.: Советский поэт, 1987. – 336 с.
Сборник работ известного критика Бориса Ивановича Соловьева (1904 – 1976) включает монографические статьи о творчестве видных советских поэтов: Н. Тихонова, В. Луговского, М. Светлова, В. Саянова, В.Казина, А. Прокофьева и мемуарный очерк «Не только о себе». Собранные вместе, они дают широкую картину становления и развития советской поэзии.
Аннинский, Л. Серебро и чернь. Медные трубы. / Л. Аннинский – М.: Молодая гвардия, 2004. – 397с.: ил.
Между убийством царя-Освободителя и Ходынкой рождается поколение, которому суждено быть участником крушения старой России и зарождения новой. Это поколение выдвинуло плеяду великих поэтов. Среди них А.Блок, Н. Клюев, Н. Гумилев, А. Ахматова, М. Цветаева, В. Маяковский, С. Есенин… Следущее поколение – родившееся между Ходынкой и Цусимой, — было «конфирмовано» Октябрем и дало классиков советской поэзии. Среди них Э. Багрицкий, Н. Тихонов. М. Исаковский, Н. Заболоцкий, М. Светлов, Л. Мартынов…
В своей книге Лев Аннинский исследует психологические ситуации. Обусловившие взлет поэзии в трагический для России Красный век.
Светлов, М. А. Избранное / М.А. Светлов – М.: Худож. лит., 1988. – 495 с.
«Избранное» лауреата Ленинской премии Михаила Аркадьевича Светлова (1903 – 1964) представляет читателям широкий диапазон поэтического наследия писателя. Книга состоит из двух разделов. В первый вошли стихотворения, написанные Светловым более чем за 40 лет его творческой деятельности. Во втором публикуется две наиболее известные пьесы: «Двадцать лет спустя» и «Бранденбургские ворота».
ДВОЕ
Они улеглись у костра своего,
Бессильно раскинув тела,
И пуля, пройдя сквозь висок одного,
В затылок другому вошла.
Их руки, обнявшие пулемет,
Который они стерегли,
Ни вьюга, ни снег, превратившийся в лед,
Никак оторвать не могли.
Тогда к мертвецам подошел офицер
И грубо их за руки взял,
Он, взглядом своим проверяя прицел,
Отдать пулемет приказал.
Но мертвые лица не сводит испуг,
И радость уснула на них...
И холодно стало третьему вдруг
От жуткого счастья двоих.
1924
*****
ГРЕНАДА
Мы ехали шагом,
Мы мчались в боях
И «Яблочко»-песню
Держали в зубах.
Ах, песенку эту
Доныне хранит
Трава молодая -
Степной малахит.
Но песню иную
О дальней земле
Возил мой приятель
С собою в седле.
Он пел, озирая
Родные края:
«Гренада, Гренада,
Гренада моя!»
Он песенку эту
Твердил наизусть...
Откуда у хлопца
Испанская грусть?
Ответь, Александровск,
И Харьков, ответь:
Давно ль по-испански
Вы начали петь?
Скажи мне, Украйна,
Не в этой ли ржи
Тараса Шевченко
Папаха лежит?
Откуда ж, приятель,
Песня твоя:
«Гренада, Гренада,
Гренада моя»?
Он медлит с ответом,
Мечтатель-хохол:
— Братишка! Гренаду
Я в книге нашел.
Красивое имя,
Высокая честь -
Гренадская волость
В Испании есть!
Я хату покинул,
Пошел воевать,
Чтоб землю в Гренаде
Крестьянам отдать.
Прощайте, родные!
Прощайте, семья!
«Гренада, Гренада,
Гренада моя!»
Мы мчались, мечтая
Постичь поскорей
Грамматику боя -
Язык батарей.
Восход поднимался
И падал опять,
И лошадь устала
Степями скакать.
Но «Яблочко»-песню
Играл эскадрон
Смычками страданий
На скрипках времен...
Где же, приятель,
Песня твоя:
«Гренада, Гренада,
Гренада моя»?
Пробитое тело
Наземь сползло,
Товарищ впервые
Оставил седло.
Я видел: над трупом
Склонилась луна,
И мертвые губы
Шепнули: «Грена...»
Да. В дальнюю область,
В заоблачный плес
Ушел мой приятель
И песню унес.
С тех пор не слыхали
Родные края:
«Гренада, Гренада,
Гренада моя!»
Отряд не заметил
Потери бойца
И «Яблочко»-песню
Допел до конца.
Лишь по небу тихо
Сползла погодя
На бархат заката
Слезинка дождя...
Новые песни
Придумала жизнь...
Не надо, ребята,
О песне тужить,
Не надо, не надо,
Не надо, друзья...
Гренада, Гренада,
Гренада моя!
1926
*****
ГРАНИЦА
Я не знаю, где граница
Между Севером и Югом,
Я не знаю, где граница
Меж товарищем и другом.
Мы с тобою шлялись долго,
Бились дружно, жили наспех.
Отвоевывали Волгу,
Лавой двигались на Каспии.
И, бывало, кашу сваришь.
(Я — знаток горячей пищи),
Пригласишь тебя:
— Товарищ,
Помоги поесть, дружище!
Протекло над нашим домом
Много лет и много дней,
Выросло над нашим домом
Много новых этажей.
Это много, это слишком:
Ты опять передо мной -
И дружище, и братишка,
И товарищ дорогой!..
Я не знаю, где граница
Между пламенем и дымом,
Я не знаю, где граница
Меж подругой и любимой. .
Мы с тобою лишь недавно
Повстречались — и теперь
Закрываем наши ставни,
Запираем нашу дверь.
Сквозь полуночную дрему
Надвигается покой,
Мы вдвоем остались дома,
Мой товарищ дорогой!
Я тебе не для причуды
Стих и молодость мою
Вынимаю из-под спуда,
Не жалея, отдаю.
Люди злым меня прозвали,
Видишь — я совсем другой,
Дорогая моя Валя,
Мой товарищ дорогой!
Есть в районе Шепетовки
Пограничный старый бор -
Только люди
И винтовки,
Только руки
И затвор.
Утро тихо серебрится...
Где, родная, голос твой?
На единственной границе
Я бессменный часовой.
Скоро ль встретимся — не знаю.
В эти злые времена
Ведь любовь, моя родная,-
Только отпуск для меня.
Посмотри:
Сквозь муть ночную
Дым от выстрелов клубится...
Десять дней тебя целую,
Десять лет служу границе...
Собираются отряды...
Эй, друзья!
Смелее, братцы!..
Будь же смелой -
Стань же рядом,
Чтобы нам не расставаться!
1927
*****
СТАРУШКА
Время нынче такое: человек не на месте,
И земля уж, как видно, не та под ногами.
Люди с богом когда-то работали вместе,
А потом отказались: мол, справимся сами.
Дорогая старушка! Побеседовать не с кем вам,
Как поэт, вы от массы прохожих оторваны...
Это очень опасно — в полдень по Невскому
Путешествие с правой на левую сторону...
В старости люди бывают скупее -
Вас трамвай бы за мелочь довез без труда,
Он везет на Васильевский за семь копеек,
А за десять копеек — черт знает куда!
Я стихи свои нынче переделывал заново,
Мне в редакции дали за них мелочишку.
Вот вам деньги. Возьмите, Марья Ивановна!
Семь копеек — проезд, про запасец — излишки...
Товарищ! Певец наступлений и пушек,
Ваятель красных человеческих статуй,
Простите меня, — я жалею старушек,
Но это — единственный мой недостаток.
1927
***
Я годы учился недаром,
Недаром свинец рассыпал -
Одним дальнобойным ударом
Я в дальнюю мачту попал...
На компасе верном бесстрастно
Отмечены Север и Юг.
Летучий Голландец напрасно
Хватает спасательный круг.
Порядочно песенок спето,
Я молодость прожил одну,-
Посудину старую эту
Пущу непременно ко дну...
Холодное небо угрюмей
С рассветом легло на моря,
Вода набирается в трюме,
Шатается шхуна моя...
Тумана холодная примесь...
И вот на морское стекло,
Как старый испорченный примус,
Неясное солнце взошло.
На звон пробужденных трамваев,
На зов ежедневных забот
Жена капитана, зевая,
Домашней хозяйкой встает.
Я нежусь в рассветном угаре,
В разливе ночного тепла,
За окнами на тротуаре
Сугубая суша легла.
И где я найду человека,
Кто б мокрою песней хлестал,-
Друзья одноглазого Джека
Мертвы, распростерлись у скал.
И все ж я доволен судьбою,
И все ж я не гнусь от обид,
И все же моею рукою
Летучий Голландец убит.
1928
Светлов, М. Стихотворения, песни, поэмы / М. Светлов – М.: Молодая гвардия, 1983. – 255 с.
Юбилейное издание избранных произведений к 80-летию поэта.
В КАЖДОЙ ЩЕЛОЧКЕ...
В каждой щелочке,
В каждом узоре
Жизнь богата и многогранна.
Всюду — даже среди инфузорий
Лилипуты
И великаны.
После каждой своей потери
Жизнь становится полноценней —
Так индейцы
Ушли из прерий,
Так суфлеры
Сползли со сцены...
Но сквозь тонкую оболочку
Исторической перспективы
Пробивается эта строчка
Мною выдуманным мотивом.
Но в глазах твоих, дорогая,
Отражается наша эра
Промелькнувшим в зрачке
Трамваем,
Красным галстуком
Пионера.
1932
*****
ЖИЗНЬ ПОЭТА
Молодежь! Ты мое начальство -
Уважаю тебя и боюсь.
Продолжаю с тобою встречаться,
Опасаюсь, что разлучусь.
А встречаться я не устану,
Я, где хочешь, везде найду
Путешествующих постоянно
Человека или звезду.
Дал я людям клятву на верность,
Пусть мне будет невмоготу.
Буду сердце нести как термос,
Сохраняющий теплоту.
Пусть живу я вполне достойно,
Пусть довольна мною родня -
Мысль о том, что умру спокойно,
Почему-то страшит меня.
Я участвую в напряженье
Всей эпохи моей, когда
Разворачивается движенье
Справедливости и труда.
Всем родившимся дал я имя,
Соглашаются, мне близки,
Стать родителями моими
Все старушки и старики.
Жизнь поэта! Без передышки
Я всё время провел с тобой,
Ты была при огромных вспышках
Тоже маленькою зарей.
1961
*****
ГОРИЗОНТ
Там, где небо встретилось с землей,
Горизонт родился молодой.
Я бегу, желанием гоним.
Горизонт отходит. Я за ним.
Вон он за горой, a вот — за морем.
Ладно, ладно, мы еще поспорим!
Я и погоне этой не устану,
Мне здоровья своего не жаль,
Будь я проклят, если не достану
Эту убегающую даль!
Все деревья заберу оттуда,
Где живет непойманное чудо,
Всех зверей мгновенно приручу...
Это будет, если я хочу!
Я пущусь на хитрость, на обман,
Сбоку подкрадусь… Но как обидно -
На пути моем встает туман,
И опять мне ничего не видно.
Я взнуздал отличного коня -
Горизонт уходит от меня.
Я перескочил в автомобиль -
Горизонта нет, а только пыль.
Я купил билет на самолет.
Он теперь, наверно, не уйдет!
Ровно, преданно гудят моторы.
Горизонта нет, но есть просторы!
Есть поля, готовые для хлеба,
Есть еще не узнанное небо,
Есть желание! И будь благословенна
Этой каждой дали перемена!..
Горизонт мой! Ты опять далек?
Ну еще, еще, еще рывок!
Как преступник среди бела дня,
Горизонт уходит от меня!
Горизонт мой… Я ищу твой след,
Я ловлю обманчивый изгиб.
Может быть, тебя и вовсе нет?
Может быть, ты на войне погиб?
Мы — мои товарищи и я -
Открываем новые края.
С горечью я чувствую теперь,
Сколько было на пути потерь!
И пускай поднялись обелиски
Под людьми, погибшими в пути,-
Все далекое ты сделай близким,
Чтоб опять к далекому идти!
Михаил Светлов.
1965.
Используемый сайт: http://citaty.su/kratkaya-biografiya-mixaila-svetlova