Камчатцы поневоле. Ч.3.

В 60-х годах XVIII века, в самом начале царствования Екатерины II, на Камчатке очутилась большая группа ссыльных, замешанных в борьбе вокруг царского трона. Почти сразу после того, как императрица совместно с гвардейскими офицерами, братьями Орловыми, свергла своего мужа, в рядах гвардии созрел новый заговор. На этот раз двое братьев Хрущёвых и трое братьев Селивёрстовых, все офицеры столичных полков, решили свергнуть саму Екатерину и возвести на трон Иоанна Антоновича, уже 20 лет томившегося в камере Шлиссельбургской крепости.

Императрица Екатерина II

Лидерами неудавшегося заговора были молодые поручики Пётр Фёдорович Хрущёв и Семён Селивёрстович Гурьев. По итогам это дела Екатерина II в октябре 1762 года издала целый манифест, наполненный весьма эмоциональными оборотами разгневанной женщины. По версии царицы мятежный поручик Хрущёв «облечён и винился в изблевании оскорбления Величества, и что он старался других привлекать к умышляемому им возмущению противу Нас и общего покоя».

Приговор был таков: «Петра Хрущёва и Семёна Гурьева, яко главных в том деле зачинщиков, четвертовать, а потом отсечь головы… Но в разсуждении Нашего правила о соблюдении Монаршьего милосердия, повелеваем меч, данный нам от Бога, удержать от отнятия живота осужденных, а вместо казни смертной Петра Хрущёва и Семёна Гурьева лиша чинов, исключа из числа благородных людей, обоих ошельмовать публично, а потом послать их в Камчатку в Большерецкий острог на вечное житьё…»

Через несколько лет после появления на Камчатке заговорщиков Хрущёва и Гурьева, на полуостров доставят ещё одну группу ссыльных. Среди них будет человек, оставивший первые в истории мемуары о камчатской ссылке. Австрийский дворянин, польский мятежник, полусловак-полувенгр Мориц Август Бенёвский (исторические источники также дают варианты — Бениовский или Беньовский) по праву считается одним из самых выдающихся авантюристов своей эпохи, но подробный рассказ о нём мы продолжим уже в следующей передаче. А сегодня время нашего эфира подошло к концу. Встретимся ….

В 60-е годы XVIII столетия он воевал в Польше против русских войск, попал в плен, был отпущен «под честное слово», которое не сдержал, и, вновь оказавшись в плену, был сослан в Казань. Оттуда неудачно бежал и по совокупности всех грехов был приговорён к ссылке на Камчатку.

Мориц Август Бенёвский

Этап, выехавший 4 декабря 1769 года из Петропавловской крепости, чтобы проследовать через всю страну на противоположный край империи, был многолюдным. Помимо Бенёвского и его подельника, тоже воевавшего против России в Польше шведского авантюриста Августа Винблада, здесь был целый набор политических узников. Притом вина одного из них относилась ещё к временам царствования Елизаветы Петровны.

К моменту ссылки на Камчатку бывший офицер-артиллерист Иоасаф Батурин почти 20 лет провёл в одиночной камере Шлиссельбургской крепости. Его взяли под стражу в 1749 году за попытку подготовить арест императрицы Елизаветы, чтобы возвести на трон будущего Петра III. Пока Батурин сидел в каменном мешке, человек, которого он хотел возвести на трон, не только воцарился естественным образом после смерти царицы Елизаветы, но и успел потерять корону вместе с жизнью в ходе переворота, организованного его женой, императрицей Екатериной II. Новая царица сторонников своего нелюбимого мужа не жаловала, и в 1769 году повелела выслать Батурина максимально далеко — на Камчатку.

Помимо Батурина под конвоем вместе с Бенёвским следовали в самую дальнюю ссылку и узники «посвежее»: недавно арестованные поручик гвардии Василий Алексеевич Панов и отставной ротмистр, помещик Московской губернии Ипполит Семёнович Степанов. Эти двое были не заговорщиками, а типичными политическими заключёнными.

В 1767 году Панов и Степанов стали депутатами так называемой «Уложенной комиссии» — законодательного органа, своего рода парламента, который царица Екатерина II пыталась создать в начале своего царствования, увлекаясь модными идеями Эпохи Просвещения. Депутаты Панов и Степанов слишком серьёзно восприняли эксперимент царицы и переборщили с критикой власти, что быстро привело их сперва к столкновению с всесильным фаворитом Григорием Орловым, а потом и к аресту.

Панова и Степанова приговорили к смерти, но царица заменила казнь ссылкой. «Оставляю я остальную их жизнь им на раскаяние, — писала Екатерина II. — Учинить с ними следующее: Степанова да Панова, лиша чинов и дворянства, сослать в Камчатку на житье, где им питаться своими трудами».

Вот такая группа лиц в конце 1769 года отправилась в насильственное путешествие на самый дальний край России. Благодаря мемуарам Морица Бенёвского мы можем проследить, как два с половиной века назад люди добирались до Камчатки. Конвой с ссыльными выехал из Петербурга 4 декабря, в мае следующего, 1770, года они проследовали через Томск в Красноярск. В начале сентября ссыльные покинули Якутск, чтобы добраться до порта Охотск на берегах одноимённого моря.

2 декабря 1770 года галиот «Святые апостолы Пётр и Павел», наконец, доставил ссыльных к западному берегу Камчатского полуострова. Невольное путешествие из Петербурга на Камчатку заняло ровно год без двух дней.

Центром Камчатки был небольшой Большерецкий острог, расположенный на южной оконечности полуострова в 30 верстах от его западного берега. Шесть десятков изб, две церквушки и давно потерявший оборонительное значение частокол — вот и вся «столица» Камчатки того времени. Впрочем, полторы сотни обитателей делали посёлок настоящим «мегаполисом» по местным меркам. За год до приезда на Камчатку большой партии ссыльных эпидемия оспы убила 6 тысяч камчадалов и три сотни русских — почти половину и так невеликого населения полуострова.

Большерецкий острог

В таких условиях несколько десятков ссыльных, опытных и отчаянных людей, которым нечего было терять, стали настоящей силой. Только что прибывший Мориц Бенёвский быстро сошёлся с Петром Хрущёвым — европейский авантюрист замыслил побег ещё по пути на Камчатку, а русский заговорщик, отбывавший седьмой год пожизненной ссылки, давно обдумывал идею побега на байдарах вдоль Курильских островов в Японию.

Весной 1771 года ссыльные подняли бунт и убили неумеренно пьющего Григория Нилова, «командира Камчатки» — именно так звучал тогда официальный титул правителя полуострова в документах Российской империи. Власть в «столице» Камчатского полуострова Бенёвский, Хрущёв и примкнувшие к ним ссыльные захватили обманом, уверив простодушных аборигенов, что действуют по приказу наследника престола Павла Петровича. Как позже установит следствие, Бенёвский даже показывал некий «зелёный бархатный конверт» якобы с письмом будущего императора Павла I.

Мориц Август Бенёвский. Офорт работы неизвестного художника. Конец XVIII века

12 мая 1771 года ссыльные мятежники и примкнувшие к ним обитатели Камчатки — всего почти сотня человек — покинули полуостров на захваченном галиоте «Святой Пётр». С собой они предусмотрительно прихватили камчатскую казну, запасы драгоценной пушнины, оружие, провиант из казённых складов и даже местный архив.

Это был первый удачный, да ещё столь массовый, побег сосланных «в Камчатку». Лидерами беглецов стали военнопленный Бенёвский, заговорщик 1762 года Хрущёв, заговорщик 1742 года Турчанинов и ссыльные «депутаты» Панов и Степанов. Среди бежавших были самые разные личности, от 72-летнего петербургского лекаря Магнуса Мейдера, сосланного на Камчатку за отказ присягать Екатерине II, до нескольких камчадалов, которых купил себе в «холопы» ссыльный Хрущёв.

Кстати, подельник Хрущёва по столичному заговору, Семён Гурьев, первоначально тоже собиравшийся в побег, всё же решил остаться на Камчатке. Пожизненно ссыльный заговорщик женился на дочери местного казачьего сотника Ивана Секерина, и накануне побега у него родилась дочь. Сотник Секерин сам был сыном ссыльного — для Камчатки того времени это было обычным делом — но, кроме того, тесть Семёна Гурьева известен в истории России как первый вулканолог.

Именно сотник Секерин в 1779 году проведёт первую экспедицию по исследованию действующего вулкана на острове Райкоке Большой Курильской гряды. К тому времени его дочь, внучка и зять, бывший заговорщик Семён Гурьев, будут очень далеко к западу от Курил и Камчатки. За то, что Гурьев отказался от побега из ссылки, императрица Екатерина II помиловала его и разрешила вернуться на жительство в Московскую губернию.

Судьба же бежавших с Камчатки сложилась по-разному. Их кораблю удалось преодолеть четыре тысячи вёрст, пройдя мимо Курильских островов и Японии до Тайваня. Здесь в стычке с аборигенами погиб ссыльный «депутат» Панов. В китайском Макао умер от лихорадки бывший царский лакей Турчанинов. В Индийском океане умер бежавший со всеми Иосаф Батурин — после 20 с лишним лет заключения, заговорщик против царицы Елизаветы наслаждался свободой всего несколько месяцев.

Ссыльный «депутат» Ипполит Степанов, рассорившись с Беневским, покинет беглецов. В итоге он окажется в Англии, вступит в переписку с самой Екатериной II, будет ею помилован, но в Россию так и не вернётся. Заговорщик 1762 года Пётр Хрущёв через три года после побега умрёт от лихорадки на Мадагаскаре, когда искатель приключений Бенёвский попытается основать на острове свою «республику».

Часть беглецов с Камчатки доберётся вместе с Бенёвским до Франции, и побег через три океана произведёт большое впечатление в Западной Европе. Для людей, живших два с лишним века назад, Камчатка являлась чем-то страшно далёким, как если бы в наши дни ссылали на Луну или Марс… Приукрашенные фантастическими подробностями камчатские мемуары Бенёвского в конце XVIII века станут бестселлером, переведённым на многие европейские языки.

Титульная страница «Мемуаров и путешествий». Как следует из английского текста, книга написана лично Морицем Бенёвским и набрана из его оригинального манускрипта.

Впрочем, у сочинений Бенёвского о ссылке на Камчатку вскоре появится серьёзный конкурент. В 1794 году, когда русские войска брали штурмом Варшаву, в плен попал один из лидеров польского сопротивления Юзеф Копец. Ранее он присягал на верность России и даже получил чин майора, поэтому за измену присяге царица Екатерина II отправила польского шляхтича пожизненно на Камчатку.

Однако едва ссыльный, потратив более года, добрался под конвоем до полуострова, его нагнала счастливая весть: в Петербурге вступил на престол новый император, Павел I, амнистировавший польского мятежника. Одним словом, Юзеф Капец за казённый счёт совершил двухгодичное путешествие через всю Сибирь на Камчатку и обратно. По итогам этой одиссеи в Европе была издана его книга «Дневник странствия по суше через всю Азию до порта Охотск и далее». Европейский художник снабдил книгу довольно фантастическими рисунками гор и аборигенов Камчатки, впрочем передающими пугающую красоту этого края.

Источник изображений: https://www.vokrugsveta.ru/article/287575/