Имя в истории освоения Севера
Каждый мореплаватель и путешественник, попадая в малоизвестные области земного шара, мечтает увидеть, открыть что-нибудь новое. На протяжении последних столетий на картах то и дело появлялись острова и земли, якобы виденные тем или иным путешественником. С течением времени существование некоторых из таких земель и островов подтверждалось, других — опровергалось, а существование третьих оставалось невыясненным до наших дней.
Много имён связано с историей открытия таинственной Земли Андреева. Об одном из них - Фёдоре Христиановиче Плениснере и удивительной биографии этого человека – мне хотелось бы рассказать вам более подробно и прежде всего потому, что оно тесно связано не только с изыскательской деятельностью, но ещё и с историей Камчатки.
Плениснер Федор Христианович родился в Курляндии (Западная Латвия) в немецкой семье в октябре 1711 года. В 1730–1735 годах служил в конной лейб-гвардии, затем был переведен в Якутск. «За некоторую вину» (более подробного объяснения история для нас не сохранила) в 1737 году был наказан плетьми и сослан в Охотск «на житье вечно», но уже в 1738 году В. Беринг находит его и зачисляет в состав своей экспедиции. В 1741–1742 годах, выполняя в ней обязанности художника, «За живописца капрал» (нечто вроде корабельного чертежника), Плениснер сделал зарисовки берегов Охотского и Берингова морей, залива Аляска, а также представителей морской фауны, включая Стеллерову корову. После тяжелой зимовки на острове Беринга (Командорские острова) вернулся в Охотск и получил освобождение. В 1745 году был назначен в Москве в гарнизонный полк.
В Восточную Сибирь Плениснер вернулся к 1753 году для службы в гарнизоне Анадырского острога. (с 1761 года был главным командиром крепости).
Осенью 1760 года подполковник Плениснер был вызван сибирским губернатором Фёдором Ивановичем Саймоновым. В прошлом вице-президент Адмиралтейской коллегии, навигатор и гидрограф в нынешней должности улучшил управление вверенных его попечению территорий, во многом искоренил лихоимство и злоупотребления чиновников. Являясь к тому же и руководителем «Секретной и о заграничных обращениях комиссии», наметил несколько важных морских и сухопутных экспедиций, которые решил поручить своему протеже Плениснеру, который считался очень способным офицером.
Интерес к изысканиям на северо-восточной окраине России всё ещё большой. Особенно, в Петербурге. Об островах, которые тянутся вдоль всего северного берега Азии, слухи ходят уже давно. Про этот «остров – пояс» сообщал ещё в 1647 году казак Михаил Стадухин. Разноречивые сведения непрерывно поступают и от других землепроходцевЮ оседают в архивах сибирских канцелярий. Во всём этом предстояло разобраться, «учинить» описание новых земель, положить их точно на карту и тем самым присовокупить к территории Российской империи.
Прибыв в Анадырский острог, Плениснер развил бурную деятельность. Ученого — чукчу Тангитана — Николая Ивановича Дауркина направил для «проведывания неизвестных островов, около Чукотского носу лежащих, и о положении Америки» (острова Берингова пролива), а сам с небольшой командой солдат отправился в Нижнеколымский острог. Потребовал рапорты и «скаски» промышленников и казаков. Местные власти услужливо представили ему казака Ф. Татаринова и юкагира Е. Коновалова, и те показали «по самой справедливости и присяжной должности», что в 1756 году охотились на островах «супротив устья Ковымы-реки» (Колымы). Видели там много медвежьих следов и «заведенную незнаемыми людьми» крепость. А к северу от островов якобы имеется еще и «большая земля, на которой и стоячего всякого лесу весьма довольно». Важные сведения требовали тщательной проверки: многое хитрые охотники могли просто присочинить.
Знающих геодезистов в этой глухомани, естественно, не оказалось. С казаками надо послать надежного человека, решил Плениснер. В его команде как раз есть такой — сержант не из дворян Степан Андреев.
В то далекое время географические открытия делались в основном людьми неучеными, но смелыми и предприимчивыми. Появлялись они так же внезапно, как и исчезали, сделав небольшое, но нужное дело. Одним из таких землепроходцев был и Степан Андреев. Не сохранилось даже его биографии. Где он родился и умер, из каких мест попал на Чукотку — об этом архивы умалчивают. Был грамотен, но не умел пользоваться компасом, копировал карты, но так и не освоил геодезической премудрости. Вот почти и все, что о нем известно.
Приказ есть приказ, и в марте 1763 года Андреев отправился в «секретный вояж» на указанные казаками острова, которые позже Плениснер назвал Медвежьими. На самом восточном из них, «взошед на верх горы», увидел «влево накосо севера в южную сторону» на горизонте «синь». Но что это было — «земля или полое место моря» — определить не смог.
В мае Андреев уже был в Нижнеколымском остроге. Немного оправился от похода, засел за донесение Плениснеру. «И за долговремянным осмотром острова и за одержимыми в море пургами весьма сделалась с собачьими кормами скудость, — писал он, тщательно расставляя каждую букву, — однакож… усердно и ревнительно принуждал команду ехать далее в море, токмо команда единогласно стала говорить, что далее следовать в море оставить…»
Рапорт сержанта привел Плениснера в ярость. На островах тот побывал и даже описал их, но «по незнанию наук, какое положение они имеют на карте изъяснить не мог». Нерешенным остался и главный вопрос — о «Большой земле». Победная реляция в Петербург откладывалась на неопределенное время.
В апреле следующего года Андреев с пятью казаками вновь очутился на Четырехстолбовом острове. Назван он был так потому, что стояли там кекуры — высокие природные каменные столбы. В ясный солнечный день узрели прошлогоднюю «синь» и «дались на усмотренное место». Бежали на собаках по льду с небольшими перерывами пять суток. Ночевали у «великих» торосов. А на шестые сутки, рано утром, увидели… «остров весьма немал. Гор и стоячего лесу на нем не видно, низменной, одним концом на восток, а другим — на запад, а в длину так, например, быть имеет верст восемьдесят». Направились к «западной изголовье» острова, но наехали «на незнаемых людей свежие следы», пришли в «некоторой страх» и поворотили обратно.
Свои интересы Плениснер умел блюсти с немецкой тщательностью. Разослал копии путевого журнала Андреева сразу в несколько адресов: новому губернатору Чичерину, в Академию наук и личный Кабинет императрицы Екатерины II. Не позабыл приложить и собственный рапорт — образец мудрого руководства, усердия и распорядительности. Долгожданная награда — чин полковника — не заставила себя ждать. Не обошли и Андреева: «за понесенные двугодичные труды» того произвели в подпоручики.
Новые земли Плениснер непременно хотел видеть на «своих» картах. И вот уже умчался в Петербург фельдъегерь с кипой чертежей Чукотской земли, «сочиненных» — именно так выразился сам полковник — из туманных рассказов чукчей, «скасок» промышленников и рапортов Андреева и Дауркина. На удивительных картах с непонятным масштабом впервые появились Медвежьи острова, остров Андреева, невероятные очертания «Американской матерой со стоячим лесом земли» и таинственной земли Китеген, на которой жили «оленные люди хрохай».
Карта полковника Плениснера
В столице карты произвели должное впечатление. Полковнику Плениснеру предложили срочно снарядить большую экспедицию под командованием теперь уже подпоручика Андреева для установления контактов с «оленными людьми» и «непременно включить в оную опытных геодезистов». Но экспедиция отправилась без Андреева. С этого момента он вообще больше не упоминается в рапортах и донесениях. Однако историки, работая недавно в Центральном государственном архиве древних актов, выяснили ранее совершенно неизвестный этап биографии сержанта Степана Андреева. Оказалось, что в 1766 году он был назначен командиром небольшой Тигильской крепости на Камчатке. В этой должности, командуя 78 солдатами, он пробыл пять лет и в 1771 году был сменен прапорщиком Петром Икангриным. Затем следы Андреева теряются. И на этот раз, кажется, навсегда.
В 1769 году на поиски Большой северной земли (юго-западный мыс которой был показан на карте Плениснера на северо-западе от острова Четырехстолбового) Плениснер отправил трех прапорщиков — Леонтьева, Лысова и Пушкарева. Дойдя до Медвежьих островов, прапорщики достаточно хорошо описали их. При этом выяснилось, что Медвежьи острова не вытянуты цепочкой по параллели, как это показано на карте Плениснера, и что пятый остров находится не против устья реки Чаун, а против устья Колымы. Поэтому они отправились искать Землю, обнаруженную Андреевым, не на северо-запад, а на северо-восток. Поиски их оказались безуспешными. В 1771 году Плениснер вновь отправил прапорщиков Леонтьева и Лысова на поиски Большой северной земли. В своем рапорте от 17 апреля 1771 года они пишут, «что им было «велено, чтоб они наивозможно стараяся для отыску показанного подпоручиком Андреевым шестова острова или матерой американской земли, найти или описать могли».
В 1773 г. прапорщик Леонтьев через Тобольск направился в Петербург с материалами и составленной им «картой секретному вояжу» (она была опубликована в советское время). Именами трех геодезистов названы три центральных острова группы Медвежьих.
Что касается Фёдора Христиановича Плениснера, то уже в ранге начальника Камчатского округа в 1766 году он отправил на Курильские острова казачьего сотника Ивана Черного (он же Черных, Черной, дата рождения не установлена — погиб в 1778 году). На двух байдарах, проведя две зимовки, отряд казака побывал на 17 островах, включая Уруп и Итуруп, и привез на Камчатку много пушнины. Научным итогом похода явилась „Записка“ сотника с первым подробным описанием около 1200 километров побережья Курильской гряды; труд спас главу отряда от заслуженного наказания за пьянство и издевательства над спутниками и „курильцами“ (айнами). Собранную сотником этнографическую коллекцию Плениснер переслал в Петербургскую академию наук, а также „Карту Чукотского носа“, географическое описание р. Анадырь и „Примечание к карте о берегах между Азией и Америкой“.
Позднее в чине полковника Федор Христианович Плениснер командовал Охотским портом и в 1772 году отправлен в отставку. В 1778 году Фёдор Иванович умер в Санкт – Петербурге в возрасте 67 лет.
Поручение найти Землю Андреева в новом ее качестве было дано в 1785 году русской полярной экспедиции Биллингса. Спустя двадцать пять лет ее разыскивал известный исследователь Новосибирских островов Михаил Геденштром, а в 1821—1823 годах — лейтенант Фердинанд Врангель и лицейский товарищ А. С. Пушкина мичман Федор Матюшкин. Предпринимались такие поиски и в дальнейшем.
Невероятное переплетение фактов, легенд, картографических ошибок, людской зависти, честолюбий и интриг составляет неповторимую загадку открытий. С начала XX столетия началось методичное научное освоение Арктики. На смену полярным рекордсменам пришли гидрографы, гидрологи, гляциологи. Возродился интерес и к загадочным землям, но теперь уже на новом, фактологическом, уровне.
Источник:
Кисличенко И.В. Плениснер Фёдор Христианович — имя в истории освоения Севера //Люди великого долга. Материалы международных исторических XXVI Крашенинниковских чтений. — Петропавловск-Камчатский, 2009. — с.120-123